Крестный отец Соединенных Штатов Томас Пейн

Политическая история зачастую принимает характер цепной ядерной реакции. Когда в какой-то стране события достигают некоей критической стадии, происходит взрыв, переводящий эту страну на новый исторический путь. Искры этого взрыва попадают в другие страны, вызывая взрывы и там, а они, в свою очередь, разбрасывают свои искры дальше. Американская революция привела к созданию первого в мире демократического государства и первой в мире конституции, гарантирующей стабильное существование демократии.

Попав на благодатную почву революционной Франции, семена американской демократии породили французскую конституцию 1791 года и ее последующие модификации, ставшие моделью для большинства европейских конституций. "Иберийские" варианты американской конституции - испанская (1812) и португальская (1822) - легли в основу всех конституций Латинской Америки. И в основе послевоенных конституций Германии и Японии тоже, как известно, лежит американская конституция. Из сказанного следует естественный вывод: нынешние демократии в значительной мере обязаны своим возникновением Соединенным Штатам и их конституции.

Любопытная деталь. Всего за год до принятия Декларации независимости и провозглашения Соединенных Штатов ни один политический деятель североамериканских колоний и не помышлял об отделении от Британской империи. Вот что говорилось в резолюции Второго континентального конгресса 6 июля 1775 года: "Да не подумают ошибочно подданные любой части Британской империи, что в наши намерения входит разрыв связей с империей, под сенью которой колонии процветают столь длительное время, ко всеобщему счастью и удовлетворению". Это было написано в разгар революционной войны, цель которой была добиться некоторой автономии в пределах империи, и только. Значит, в течение этого года, точнее, трехсот шестидесяти трех дней, должно было произойти нечто такое, что коренным образом изменило взгляды и цели колонистов и превратило их из колонистов в американцев.

Вообразите альпиниста, взбирающегося на гору. Неловкое движение, и из-под ноги выскальзывает камень, за ним другие, все больше и больше. Начинается камнепад - страшная лавина, все сметающая на своем пути. Если потом найти тот самый первый упавший камешек, показать его прибывшим на место катастрофы и сказать, что он и есть ее причина, - люди, без слов, лишь пожмут плечами: какой вздор! Но ведь этот камешек действительно был причиной и началом камнепада!

В нашем случае роль такого камешка сыграл Томас Пейн. 225 лет назад, в январе 1776 года, появился анонимный памфлет "Здравый смысл", подписанный "Англичанин", автором которого был Пейн. В памфлете четко, логично и бескомпромиссно описывалось унизительное положение, в котором находились американские колонисты, беспощадно критиковалась политика метрополии по отношению к своим колониям и "коронованные негодяи", эту метрополию возглавляющие. В качестве единственной альтернативы унижению предлагалось создание собственной независимой демократической республики. "Период дебатов закончен. Оружие как последнее средство должно решить спор", - так заканчивался памфлет.

Реакция была потрясающей. Волна патриотизма охватила колонистов, внезапно осознавших, что они - американцы. Все колеблющиеся были буквально сметены лавиной патриотических чувств и жаждой независимости. Сомневающиеся и "лоялисты", страшась народного гнева, запрятали свои чувства поглубже. Восставшие колонии объявили себя независимыми республиками, а 4 июля 1776 года была принята Декларация независимости, провозглашавшая создание Соединенных Штатов Америки. Автором Декларации был Томас Джефферсон, человек того же покроя, что и Томас Пейн.

Если сегодня сказать среднему гражданину Франции или Португалии, что он должен быть благодарен Томасу Пейну, за те демократические блага, которыми этот гражданин сегодня пользуется, девяносто девять шансов из ста, что он даже не поймет, о чем идет речь: это и есть финал притчи о камне, вызвавшем лавину.

Точно так же, многие понятия не имеют, откуда появился этот термин - Соединенные Штаты? Дело в том, что до его появления уже имелось два прецедента - Соединенное Королевство (в просторечии именуемое Великобританией или Англией) и Соединенные Провинции (они же - Нидерланды). Поэтому, когда восставшим против британского владычества колониям потребовалось название, говорящее о них как о некоем политическом целом, оно было найдено без труда: Соединенные Колонии.

В июле 1776 года воодушевленные "Здравым смыслом" Томаса Пейна делегаты от всех колоний собрались в Филадельфии для утверждения Декларации Независимости. Представитель Вирджинии Ричард Генри Ли представил Конгрессу резолюцию, в которой среди прочего говорилось, что "эти Соединенные Колонии уже являются и, в соответствии с их законным правом, будут и впредь свободными и независимыми государствами".

В английском языке слово state имеет два значения "государство" и "штат". Скажем, Secretary of State означает "государственный секретарь", а States General - "Генеральные штаты". В резолюции Ли речь шла именно о "стейтс" - государствах.

А в августе того же года (Америка как раз сейчас отмечает этот "малый именинный юбилей") появилось следующее сочинение Пейна - 16 прокламаций под общим названием "Американский кризис" - о целях и задачах революционной борьбы. Последняя прокламация кончалась так: "Наша независимость должна обладать силой для защиты всего того, что ее составляет. И в качестве Соединенных Штатов мы в состоянии это сделать, в любом другом качестве - нет!" Так было произнесено впервые будущее название федеральной республики.

Все сказанное выше и послужило причиной почетного прозвища Томаса Пейна: "крестный отец американской нации" и, следовательно, он - крестный отец демократии вообще.

Томас Пейн - одна из самых ярких и трагических фигур в истории Соединенных Штатов, и раз за разом на прилавки книжных магазинов ложатся всё новые монографии с жизнеописаниями Пейна и попытками объяснить: почему все его великие современники и соратники, отцы-основатели и борцы-патриоты, попали в Зал Славы в 1900 году, когда Зал был основан, а Томас Пейн, "крестный отец Соединенных Штатов", удостоился этой чести лишь 45 лет спустя, после победы союзников во Второй мировой войне.

В любой энциклопедии вы прочтете, что Томас Пейн - известный просветитель, писатель и философ, но сказать это - значит почти ничего не сказать. Как в капле воды отражается мировой океан, так в личности и судьбе Пейна отразился неповторимый XVIII век, век созидания и разрушения, крушения надежд и исполнения несбыточных желаний, век, ставший рубежом между Прошлым и Будущим человечества. Гражданин только что созданных Соединенных Штатов, Пейн был англичанином по рождению и французом по убеждениям. Его жизнь, бурная и насыщенная событиями, как и вся эта эпоха, могла бы послужить сюжетом для отличного приключенческого романа, а если хотите - для шекспировской трагедии наподобие "Короля Лира". Ибо Томас Пейн, фактический создатель Соединенных Штатов Америки и автор этого наименования, бившийся за эту страну в Войне за Независимость и прославивший ее на весь мир своими книгами "Здравый смысл" и "Права человека", окончил свои дни в нищете, осыпаемый оскорблениями неблагодарных соотечественников, и умер такой смертью, какой не пожелаешь самому лютому врагу.

История человечества полна таких трагедий, и то, что их герои обретают бессмертие столетия спустя после своей смерти, весьма утешительно для нас, обожающих благополучные развязки, но не для них. В связи с "малым именинным юбилеем", я предлагаю читателям познакомиться с одним из немногих американцев, которым сопутствует эпитет "величайший".

* * *

Томас Пейн родился 29 января 1737 года в городишке Тетфорд, в Восточной Англии, у бедного квакера-ремесленника Джозефа Пейна, занимавшегося изготовлением дамских корсетов, и его благочестивой супруги Френсис. Это был самый заурядный мальчишка, отличавшийся лишь недетской замкнутостью и полнейшей неспособностью к языкам. Когда Тому исполнилось 13 лет, папаша Пейн, нуждавшийся в помощнике для изготовления корсетов, счел образование сына вполне достаточным и забрал его из школы.

В будущем, на протяжении долгих лет, ангелом-хранителем Томаса Пейна будет другой величайший американец - Бенджамин Франклин. Поразительно сходство того, как сложилась юность Франклина и Пейна. Обоих забрали из школы в 13 лет. Оба работали в "семейном бизнесе" (Франклин - в наборной мастерской у старшего брата). Они оба ненавидели эту работу, и оба мечтали о необъятном мире, раскинувшемся за пределами их городков. И оба они юношами удирали из дома. Юность Пейна напомнила Франклину его собственную юность, и он, возможно, почувствовал, что Пейна ожидает слава, подобная его собственной.

Итак, 19-летний Томас, убежал из дому, нанялся матросом на бриг "Прусский король" и отправился в плавание, навстречу новым землям и новой жизни. Эта новая жизнь, вплоть до ее последних дней, была безжалостна к Томасу Пейну. Пейн проигрывал всегда и во всем, и даже когда судьба улыбалась ему, в бочке меда его удачи непременно оказывалась ложка дегтя. Он дважды женился, и оба раза неудачно: первая жена умерла вскоре после женитьбы, вторая бросила его. Он сменил целый ряд профессий, от бродячего корсетчика до странствующего проповедника евангелической церкви, и всегда оставался бедняком без гроша в кармане. "Отец американской нации" был совершенно чужд духу делячества, столь свойственного американцам, и если на свете существовал человек, абсолютно непригодный для бизнеса, то это был Томас Пейн. Когда в конце описываемого периода он стал владельцем маленького табачного магазина, все кончилось банкротством, продажей имущества за долги, и в 37 лет Пейн оказался таким же нищим, каким был в 19 лет. Правда, все эти годы Томас упорно занимался самообразованием, изучал математику, астрономию, экономику, философию (особенно французских просветителей). Правда, знаменитый Бенджамин Франклин, представитель американских колоний в Англии, относился к Томасу, как к сыну. Правда, он был в течение нескольких лет членом политического клуба Уайт Харт, где научился ясно, точно и сжато излагать свои мысли. Это все относилось к так называемым "непреходящим ценностям", которых никто у него отобрать не мог и о которых он, подобно древнему философу, мог сказать: "Все мое ношу с собой". Но прокормиться всем этим, к сожалению, было невозможно.

"Попытайте счастья в Америке", посоветовал ему Франклин и вместе с этим добрым советом дал Пейну рекомендательное письмо к своему зятю, влиятельному филадельфийскому дельцу. 30 ноября 1774 года Томас Пейн сошел с прибывшего в филадельфийский порт корабля "Лондон Пэкит", снял комнату в доме на углу Фронт-стрит и Маркет-стрит, а два месяца спустя он уже был сотрудником журнала "Пенсильвания мэгэзин". В Новом Свете началась новая жизнь Томаса Пейна.

Одна из первых статей Пейна - "Африканские рабы в Америке" - сразу наделала много шума. Пейн был не первым, протестовавшим против рабства. и до него были американцы, благородно, в узком кругу друзей, так, чтоб никто особенно не слышал, осуждавшие этот позор своего времени. Томас Пейн заговорил об этом во весь голос. И хотя вся слава борца против рабства и за освобождение негров досталась Аврааму Линкольну, - не забудем, что именно Пейн был первым аболиционистом, о чем нынешние афроамериканцы, потомки бывших рабов, как правило, и не подозревают. Эта статья создала Пейну первую партию смертельных врагов - плантаторов. Впрочем, плодить врагов было то единственное, чем Пейн успешно занимался на протяжении всей своей жизни.

О "Здравом смысле", написанном в 1776-м и побудившем американские колонии к созданию федеральной демократической республики, мы уже говорили. Добавим к этому, что несмотря на астрономические цифры тиражей и неслыханный успех памфлета, Пейн остался в привычной ему нищете: половину гонорара украли издатели, а вторую половину автор отдал в фонд революционной армии, куда вскоре сам вступил добровольцем.

Прокламации Пейна с требованием создания Соединенных Штатов Джордж Вашингтон приказал читать вслух перед войсками, наподобие будущих наполеоновских "приказов".

Это был звездный час Томаса Пейна. Если он и не был самой популярной личностью в колониях, то, во всяком случае, стоял наравне с такими фигурами, как Франклин, Джефферсон, Вашингтон или Мэдисон.

После образования Соединенных Штатов благодарный Конгресс назначил Пейна секретарем Комитета по иностранным делам. Эту должность, собственно, должен был бы занимать профессиональный политик, то есть человек, открывающий рот лишь в самых необходимых случаях. Пейн не был политиком, он был журналистом и открывал рот при каждом удобном случае, В 1779 году, на третий год пребывания Пейна в должности, разразился скандал, связанный с денежными махинациями Сайласа Дина, посланного в Париж с целью закупки оружия для американской армии. (Сегодня этот скандал назвали бы как-нибудь вроде "Дингейт"). Неисправимый правдолюбец, Пейн тут же громогласно откликнулся на скандал, после чего был вызван в Конгресс и уволен "за разглашение в печати государственных секретов" - тогда еще не существовала нынешняя славная демократическая традиция разглашения государственных тайн через газеты.

В 1787 году Пейн отбывает в Европу, не предполагая, что он вновь вступит на американскую землю лишь 15 лет спустя. Он приехал в Англию, на свою настоящую родину, и убедился, что там всё то же, что было в годы его детства, - старая метрополия как бы окаменела в своих традициях. Зато Франция бродила и кипела в эти предгрозовые годы, Пейн отправился туда и чувствовал себя, как рыба в воде, в этой знакомой ему обстановке. Когда разразилась революция и Англия реагировала на нее памфлетом Эдмонда Берка "Отражение революции", где события в Париже были названы "бойней, учиненной опьяневшим от крови сбродом", Пейн выпустил в защиту революции свои знаменитые "Права человека". Это сочинение вознесло его на новый гребень славы: Франция и Америка восторгались его трактатом, по ясности и глубине мысли, по злободневности и радикализму, превосходящим классические и большей частью абстрактные труды просветителей первой половины века.

Сегодня "права человека" - это привычное словесное клише, употребляемое по сто раз на день, и все, что под этим подразумевается, никого не удивляет. Но тогда, два века назад, "консерваторы" возмущенно спрашивали: в своем ли уме этот сверхрадикал, подрывающий основы европейской цивилизации и стабильности? Да ведь он требует немыслимые и отродясь неслыханные вещи - равноправие женщин, социальное страхование престарелых граждан, государственную помощь беднякам, отделение религии от государства, отмены монархического строя, и кто его знает что еще! У Пейна появились легионы новых врагов, в Англии весь тираж "Прав" был конфискован, издатель посажен в тюрьму, а сам Пейн - заочно судим, признан врагом государства и короля и объявлен вне закона как уголовный преступник. Зато президент Вашингтон слал Пейну восторженные письма, революционная Франция рукоплескала ему, и он, иностранец, был торжественно избран полноправным членом Конвента.

И опять, как всегда, в жизни Пейна появилась обычная "ложка дегтя". 20 января 1793 года состоялось знаменитое голосование Конвента, которое должно было решить судьбу короля Людовика XVI. Рассматривались две возможности: предать короля публичной казни или пожизненно заключить его в тюрьму. Когда очередь дошла до Пейна, которому его убеждения не позволяли обрекать человека ни на смерть, ни на пожизненное заключение, он предложил третий вариант - изгнание за пределы Франции. Это было, кажется, самое нелепое из всего, что можно было придумать, - ведь и сам король, и его сторонники-эмигранты, и вообще все враждебные Франции силы только об этом и мечтали. Заявление Пейна вызвало яростную речь "друга народа" Марата от фракции якобинцев, которых Пейн, как обычно, с успехом превратил отныне в своих смертельных врагов.

Прошло полгода после якобинского переворота и начала террора, и пришло время сведения счетов: Томас Пейн был арестован как "роялист" и английский шпион и в конце декабря 1793 года брошен в сырую камеру Люксембургской тюрьмы дожидаться своей участи. Это был самый неудачный год из многочисленных несчастливых лет Пейна. Десять месяцев, проведенные в тюрьме, подорвали его здоровье. Его письма к Вашингтону, в которых он умолял президента посодействовать его, Пейна, освобождению, оставались без ответа: кумир и полубог Пейна больше не был командующим революционной армией; теперь он был президентом, политиком, и отношения с Францией для него были важнее судьбы бывшего друга и соратника.

В тюрьме Пейн написал свое третье большое произведение, "Век разума", превратившее его дальнейшую жизнь в сплошной, непрекращающийся кошмар. Религиозно-философские взгляды Пейна были весьма сумбурны. В них причудливо сочетались квакерско-евангелистские доктрины с желчным антиклерикализмом в духе Вольтера, а робеспьеровское поклонение "высшему разуму" и "верховному существу" - с рационалистическим атеизмом просветителей. Пейн смеялся над божественностью Христа, но верил в его историческое существование и разделял его учение. Он отвергал все церкви, иронически относился к Библии, отождествлял Бога с природой, но при этом верил в бессмертие души. Своим "Веком разума" Пейн сразу сделал духовенство всех исповеданий, всех верующих и особенно ханжей, прикидывающихся верующими, своими вечными и смертельными врагами. Если к этому добавить рабовладельцев и противников отмены рабства, крупных и мелких дельцов, не желавших никаких социальных перемен, и радикалов, презиравших квакерские добродетели, можно сказать: что у Пейна почти не осталось сторонников и друзей. Малоутешительная ситуация для человека, чей возраст подходил к шестидесяти годам.

И все-таки друзья нашлись. Новый американский посол во Франции Джеймс Монро на свой собственный страх и риск обратился к французскому правительству с требованием освободить Томаса Пейна как гражданина Соединенных Штатов, дружественных Франции. Требование было удовлетворено.

1 сентября 1802 года Пейн, объявленный вне закона на своей первой родине, Англии, отсидевший в тюрьме на своей третьей родине, Франции, отбыл на свою вторую родину - Соединенные Штаты. Первые же дни после прибытия потрясли его. Это уже была не та Америка, которую он оставил 15 лет назад. Страну мертвой хваткой держали в своих руках политиканы, плантаторы и крупные дельцы. Заслуги Пейна были давно забыты, подросшее поколение просто ничего не знало о нем. Зато малейшее упоминание о Пейне в печати сопровождалось непременными эпитетами "богохульник", "преступник", "злодей", "растлитель нравов" и тому подобными. Пейн был одинок, презираем и, как всегда, нищ. И все-таки его светлый ум и благородство натуры проявились еще раз в полную силу.

"Письма к гражданам Соединенных Штатов" - так называлось последнее сочинение Пейна, написанное в 1803 году в виде семи писем президенту Джефферсону. Для нас особенно интересно седьмое письмо. В нем подробно разработан проект того, что через 116 лет станет Лигой Наций, а 142 года спустя превратится в Организацию Объединенных Наций. "Крестный отец Соединенных Штатов" мечтал теперь об "ассоциации наций". В десяти статьях "примерного устава" задуманной Пейном международной организации содержится практически все на чем зиждется сегодняшняя ООН: равные права членов, определение агрессии и санкции против агрессора, права человека и совместные санкции против нарушителей этих прав, - всё, вплоть до помощи бедным и отсталым странам. Этот необыкновенный человек вновь на столетие опередил свое время. Этот взгляд в будущее, не понятый и забытый современниками, сам по себе мог бы обеспечить Пейну бессмертную славу.

Ну, а что же его благодарные сограждане? В день выборов 1806 года Пейн явился на свой избирательный участок и подвергся там неслыханному унижению: ему доступно объяснили, что он более не имеет права голоса, - за 15 лет отсутствия "отец нации" утратил американское гражданство. Этот удар подкосил Пейна больше, чем Люксембургская тюрьма.

Он умер всеми забытый и покинутый 8 июня 1809 года, и своеобразной комбинацией некролога и эпитафии ему была фраза из газеты "Нью-Йорк ситизен": "Он долго жил, сделал кое-что хорошее и принес много вреда". Вот все, что смогли сказать современники о камешке, увлекшем за собой мировую лавину демократии.

Десять лет спустя Уильям Коббет, английский журналист, пылкий поклонник идей Пейна, прибыл в Нью-Рошель, где тот был похоронен, извлек из могилы кости своего кумира, переложил их в специально приготовленный металлический сундук и увез в Англию. Коббет мечтал похоронить с почестями останки Пейна в его родном Тетфорде и превратить могилу в национальную святыню и место паломничества миллионов людей, верящих в демократические идеалы. Увы, он был слишком наивен. Старая метрополия не изменилась, Пейн был по-прежнему вне закона, и ни о какой могиле не могло быть и речи. Коббет хранил сундук у себя дома. В 1835-м он умер, оставив сундук, как величайшую реликвию, своему сыну. Когда этот последний обанкротился и все его имущество пошло с молотка, сундук не был признан имуществом, - его просто выбросили. Этот сундук с останками Пейна подобрал и хранил несколько лет какой-то поденщик, потом кустарь-мебельщик; дальнейшая его судьба неизвестна. На целое столетие над именем Томаса Пейна опустилась непроницаемая мгла забвения...

О нем вспомнили снова в 30-х годах 20-го столетия, когда европейские страны одна за другой превращались в фашистские и полуфашистские диктатуры, и когда Англия в одиночку сражалась против нацистской Германии. Тогда Пейн был назван "величайшим из сыновей Англии" и "британским Вольтером". А в 1945-м, в разгар торжеств по случаю победы демократии над тоталитаризмом, бюст Томаса Пейна был торжественно помещен в Зал Славы. Наверное, это и есть осуществление принципа "лучше поздно, чем никогда"...

* * *

Считается, что принцип "коллективной вины" - порочный принцип. Но в данном случае, в порядке исключения, этот принцип справедлив: на нас всех лежит коллективная вина перед памятью Томаса Пейна - человека, от слов которого рушились деспотии, как некогда от трубных звуков - стены Иерихона. Мы не можем водрузить на его могиле роскошное надгробие, мы не можем даже положить на нее охапку скромных полевых цветов - у него нет могилы. Мы все в неоплатном долгу перед ним, и только одним способом можем мы вернуть этот долг: быть всегда верными идеалам демократии, идеалам величайшего из американцев, создавшего и назвавшего эту страну, - Томаса Пейна.

Евгений Манин,"Чайка" #7(7)от 1 августа 2001 г.