Братья родились в одной семье, их воспитали одни родители. А потом они прожили совершенно разные жизни. Младший, Яков, стал одной из самых масштабных фигур Октябрьской революции, большевистской партии и становления советской власти в России, ближайшим сподвижником Ленина, председателем ВЦИК РСФСР.
В этом очерке речь пойдёт о старшем, намного менее известном в мире. Зиновий (при рождении наречённый Иешуа-Залман) Свердлов родился в октябре 1884 г. в Нижнем Новгороде, в семье владельца небольшой «скоропечатной и гравёрной мастерской» Мовшева Израйлевича Свердлова и его жены Елизаветы Соломоновны. Кроме него и Якова, в семье было ещё четверо младших детей – два сына и две дочери.
По соседству с домом, где обитали Свердловы, жил Алексей Пешков – будущий пролетарский писатель Максим Горький. Мовшев бывал у Горького и нередко приводил туда обоих старших сыновей – не по годам серьезного и начитанного Якова и жизнерадостного, артистического Залмана. Тот, не в меру шустрый и любопытный, вечно крутился среди грузчиков, рыбаков и волжских босяков, от которых и наслушался вольных речей. Учиться в приходском училище ему, в отличие от Якова, было неинтересно, и он едва дотянул до третьего класса.
В отцовской мастерской то ли по попустительству, то ли при участии хозяина печатались фальшивые документы для подпольщиков и революционные листовки. Горький иногда приходил туда и приносил для них тексты. Он приметил неугомонного рыжего мальчишку, стал проявлять к нему дружелюбие, давал поручения, учил размышлять, высказывать свое мнение. Смышлёный паренек ему нравился; только Залману, единственному, Горький разрешал сидеть, помалкивая, у себя в комнате, когда он писал.
Однажды 17-летний Залман вместе с Горьким был арестован по обвинению в использовании мимеографа для печатания революционных листовок. Писателя тогда отправили в ссылку в Арзамас, а молодому Свердлову удалось избежать наказания.
В 1902 г. Залман, приехав к своему наставнику, участвовал там в читке новой пьесы Горького «На дне» в роли Васьки Пепла. В. И. Немировича-Данченко, для которого и устраивалось это представление, Залман покорил точными акцентами, живыми интонациями, и тот рекомендовал ему постараться получить специальное музыкальное и артистическое образование.
Залман попытался поступить в Императорское филармоническое училище в Москве, но не был принят – иудеям было запрещено жить в столицах. Тогда честолюбивый юноша принял православие и получил имя Зиновий. Его крёстным отцом стал Горький, который усыновил его, дав отчество Алексеевич и фамилию Пешков. Узнав об этом, Мовшев Свердлов отрёкся от сына и проклял его страшным ритуальным еврейским проклятием – старший сын, бросивший отца, для которого должен был стать правой рукой, тоже должен потерять правую руку.
Благодаря крещению Зиновий смог жить в Москве и два года проучился в школе Московского художественного театра. Выйдя однажды на сцену МХАТа, он испытал чудовищную и совершенно непонятную скованность, которую не знал никогда прежде и так и не смог преодолеть. Кроме того, крещение не спасло Зиновия от отчисления – директор училища, услышав, что парень еврей, немедленно приказал его выгнать. Так что о карьере артиста пришлось забыть.
В это время его впервые настигло сильное чувство – он страстно влюбился в грузинскую княжну Саломею Андроникову и предложил ей вместе с ним уехать в Америку, понимая, что в России им пожениться не дадут. Конечно, родители не разрешили дочери выйти «за этого оборванца» и выдали её за вдовца, крупного чаеторговца, потомственного почетного гражданина, который был старше невесты на восемнадцать лет.
Тогда Зиновий зимней ночью тайно перешёл финскую границу и отправился в Северную Америку. Там он брался за любую работу, даже самую тяжелую. А в свободное время стал писать, надеясь на удачу. Но американский издатель, заплатив гонорар, выбросил рукопись в окно, сказав, что из уважения к приёмному отцу он не будет издавать чушь, написанную сыном.
Зиновий вернулся в Европу, несколько лет странствовал, не только зарабатывая на жизнь, но и встречаясь с людьми и изучая их языки. Некоторое время жил у Горького на Капри в качестве его личного секретаря, переводчика и поверенного в финансовых делах. И снова он душа общества, заботится о многочисленных гостях приёмного отца – Иване Бунине, Леониде Андрееве, Саше Чёрном и многих других. Всех привечает, но неожиданно твердо отказывается встретиться с младшим братом Вениамином. И ни словом не упоминает о Якове.
Там Зиновий познакомился с дочерью казачьего полковника Лидией Бураго и влюбился в неё. Возлюбленная была значительно выше его (рост Зиновия не превышал 162 см), но через пять дней знакомства юная казачка в объятиях пылкого еврейского юноши прошептала: «Да!»
Нетрудно представить, что сделалось с полковником, когда он узнал, что любимая дочь выходит за выкреста. Русская семья так же отреклась от Лидии, как еврейская – от Зиновия, но свадьба всё же состоялась. Вскоре у супругов родилась дочь Лиза.
Затем самолюбивый и категоричный Зиновий разругался с Горьким из-за несогласия по политическим взглядам. Однажды вечером тот обнаружил на подушке крёстного сына записку: «Дорогой отец! Немецкие сапоги топчут святую землю Франции! Я не могу остаться равнодушным и покидаю Вас, чтобы вступить добровольцем во французскую армию».
Так Зиновий отреагировал на начало Первой мировой войны, эмигрировал во Францию и записался в Иностранный легион. Лидия с четырёхлетней дочерью осталась на Капри.
9 мая 1915 г. в «Верденской мясорубке» солдат второго класса Зиновий Пешков получил тяжелейшее ранение – в руку и ногу. Санитары, сочтя истекающего кровью безнадежным, не хотели эвакуировать его с поля боя, но на этом настоял никому тогда не известный французский лейтенант по имени Шарль де Голль. Благодаря невероятной силе воли и жизнелюбию Зиновий выжил, но правую руку ему ампутировали. Как тут не вспомнить проклятие родного отца…
Пролив кровь за Францию, с которой теперь будет связана вся его оставшаяся жизнь, он был произведен в офицеры, получил французское гражданство и высокую награду – орден Военного креста с пальмовой ветвью. Лейтенант де Голль навещал раненого в госпитале, и между ними завязалась дружба.
А жена от Зиновия ушла.
С этого момента (вполне вероятно – не без вмешательства друга-аристократа) начинается его головокружительная дипломатическая карьера. Сначала Зиновия направили в Италию, затем в США. На него возложили большую ответственность – он вел переговоры с этими странами об их вступлении в войну против Германии на стороне Антанты. За удачу в этой миссии в 1917 г. его награждают орденом Почетного легиона «за исключительные заслуги по отношению к странам-союзницам».
Октябрьскую революцию Пешков встретил враждебно и негативно оценил роль в ней своего знаменитого брата.
В эти годы революции и гражданской войны в России Зиновий выполняет дипломатические поручения французского правительства не только в Москве, но и в Румынии, в Китае, в Японии, в Манчжурии, в Сибири. Он общается с самыми разными политическими фигурами, с кем сталкивала его судьба дипломата – Деникиным, Врангелем, Колчаком, Бела Куном, Чан Кайши. Впоследствии он будет встречаться и с Мао Цзедуном; именно благодаря его дипломатической настойчивости Франция в числе первых стран установит дипломатические отношения с правительством Мао.
В конце октября 1917 г. в докладе президенту Франции его эмиссар Пешков констатировал: война на русском фронте проиграна. Зиновий пробыл в России до 20 ноября 1917 г.
Существует две версии встречи братьев Зиновия и Якова в Москве, устроенной Горьким. Согласно одной из них, Зиновий отказался подать руку Якову; согласно другой – руку отказался подать Яков. Они так и не помирились.
По некоторым источникам, Зиновий после отъезда из России направил своему брату такую телеграмму: «Яшка, когда мы возьмем Москву, то первым повесим Ленина, а вторым – тебя за то, что вы сделали с Россией!»
Будучи снова в Москве, Зиновий узнаёт, что Саломея Андроникова, приехавшая в Харьков к тяжелобольному отцу, арестована и приговорена к расстрелу. Его собственные попытки спасти свою первую любовь успехом не увенчались. Тогда он отправляет телеграмму Горькому в Италию: «Отец, звони Ленину, Троцкому, Карлу Марксу, чёрту, дьяволу, только спаси из харьковской тюрьмы Саломею Андроникову». Горький позвонил – и спас.
Зиновий вместе с ней возвращается в Париж, делает ей предложение и узнаёт, что уже много лет она помолвлена со своим другом детства. Так что на этом поприще ему не везет. Но потом именно Саломея стала основной хранительницей памяти о нём.
Ещё дважды в своей жизни – в 1921-1926гг. и 1937–1940 гг. – Зиновий Пешков возвращался к службе в Иностранном легионе. Он не считал хромоту и отсутствие руки серьезным препятствием и неуклонно продвигался по служебной лестнице. В Северной и Центральной Африке наравне с солдатами Пешков испытывал все тяготы войны в условиях пустыни.
Митрополит Евлогий, приезжавший в Марокко (место тогдашней дислокации Иностранного легиона) на освящение православного храма, так описывал свои впечатления: «Легионерам живется трудно. Кормят их неплохо, зато томиться жаждой приходится часто и мучительно. Она бывает столь невыносима, что солдаты убивают лошадей и пьют их кровь. Выручает радио, посредством которого сообщают требование о немедленной доставке воды; прилетает аэроплан и сбрасывает куски льда. Случается, что лёд попадает не легионерам, а падает в стан врагов.
Был случай, когда офицер такого «попадания мимо» не выдержал и застрелился. Для перехода в 25-30 верст полагается брать с собой две фляжки воды: одну для – себя, другую – для котла. Боже упаси прикоснуться к этой «общественной» фляжке – изобьют до полусмерти.
На привале разводят огонь и выливают принесенную для общественного пользования воду в котел. Наступает долгожданный час еды и отдыха. Не тут-то было! Вдруг, как дьяволы, налетают арабы… Приходится от них отбиваться. Стычка длится 10-15 минут, но все пропало: котел опрокинут… Измученные люди сидят голодные, слышится отборная ругань на всех языках. Офицер командует: «По стакану рому!» Сразу настроение меняется – веселье, хохот, песни… А тут же и смерть поджидает: вокруг бивуака выставляются дозоры, человек пять-шесть, с младшим офицером; арабы в своих белых бурнусах подползают неприметно, как змеи и, случается, кривыми ножами вырезают всех дозорных…»
Несмотря на негативную оценку американским издателем его писательских способностей, Зиновий состоялся ещё и как талантливый литератор. Впечатления, наблюдения, переживания и личный опыт службы в Марокко Зиновий Пешков выразил в своей книге об Иностранном легионе, над которой он в то время работал. Вскоре в свет выходит её первое издание. Появилось оно в 1926 г. на английском языке в США под названием «Звуки горна. Жизнь в Иностранном легионе». Потом книга была издана в Париже и Лондоне, её высоко оценили критики и читатели.
Дочь Зиновия Лиза вышла в Италии замуж за советского дипломата. Однажды в Риме, в ночном кафе, куда зашла вместе с мужем, она встретила своего отца-невозвращенца, офицера Иностранного легиона. Весь вечер она сидела, повернувшись к нему спиной, пока Зиновий, оказавшийся за соседним столиком, не ушел первым в ярости из кафе. Потом дочь всю жизнь стыдилась своего трусливого поступка.
В 1937 г. Елизавету с мужем вызвали в СССР и арестовали. Ни Максима Горького, ни тех, кому он мог бы позвонить, в живых уже не было…
Муж был расстрелян как иностранный агент. Лизу пытали, на допросах выбили половину зубов – требовали, чтобы она написала донос на мужа и отреклась от него. Мужественная женщина этого не сделала и получила 10 лет лагерей.
Влюбленный в Елизавету начальник лагеря помог ей досрочно вырваться на свободу и даже получить работу преподавателя. Однако в 1948 г. её все же выследили, уволили, и из-за угрозы нового ареста ей снова пришлось бежать из Москвы на Кубань, где она работала уборщицей на пляже. Умерла Елизавета в Сочи в 1990 г.
Незадолго до гитлеровского блицкрига Зиновий случайно встретился с де Голлем. Два офицера обедали в парижской закусочной, смеясь над тем, что оба всё еще полковники, когда все вокруг давно генералы. «Мой несносный характер – вот причина», — улыбнулся де Голль. Пешков мог бы сказать то же, вспомнив приемного отца: «Слишком прям со всеми», и добавить уже от себя: «К тому же чужой».
Конец военной карьеры полковника Пешкова совпал с началом Второй мировой войны. Он отказался признать капитуляцию Франции и не подчинился вышестоящему командиру-коллаборационисту, близкому приятелю маршала Петэна, преклоняющегося перед Гитлером. Военный трибунал приговорил его к расстрелу.
В ожидании казни арестованному удалось договориться с часовым и обменять на гранату подарок Горького – золотые часы с выгравированной надписью «Сыну Зине Пешкову от отца Максима Горького». Прежде чем наступил последний миг его жизни, Зиновий зажал в единственной руке гранату, вырвал зубами чеку и бросился к командиру расстрельной команды. Взяв его в заложники, Пешков приказал посадить себя в машину и отвезти на аэродром.
Угрожая той же гранатой, Пешков поднялся в самолёт и велел пилоту взять курс на Гибралтар, где находился Комитет Национального Спасения – правительство Франции в изгнании. Здесь Зиновий вновь встретился со старым боевым другом Шарлем де Голлем. Позднее он привел к нему и другого давнего друга – княгиню Вики Оболенскую, будущую русскую героиню французского Сопротивления.
К концу войны Пешков уже имеет чин бригадного генерала –воинское звание Франции, которого не удостаивался ни один иностранец ни до него, ни после. Он был награждён Большим крестом ордена Почетного легиона.
На протяжении трёх лет Пешков был полномочным послом Франции в Китае, затем – в Японии. Зиновий завершил карьеру в 1950-м, вышел в отставку, получив высокое звание генерала корпуса. Двухкомнатная парижская квартира и полусотня наград разных государств – вот всё, что нажил этот русско-французский генерал.
В это тоскливое время минимально обеспеченной старости в жизнь Пешкова врывается свежий ветер; имя ему – Эдмонда Шарль-Ру. Ему под семьдесят, а ей всего за тридцать. Даже в дочери годится с трудом… Их разделяют десятилетия, но объединяет пережитая война и Легион; в нём медсестра Эдмонда прошла всю войну. Эти два близких по духу человека хорошо понимали друг друга. Пешков обретает в ней то, чего так и не нашел в других женщинах за всю свою долгую жизнь.
Эдмонда работала корреспондентом Elle и писала романы. Её первая книга – о судьбе сицилийских эмигрантов в Америке «Прощай, Палермо» получила Гонкуровскую премию и была переведена на 27 языков.
В 1964 г., официально уже не состоя на дипломатической службе, Пешков, по просьбе президента де Голля, представлял интересы Франции на переговорах с Чан Кайши на Тайване. Не получив официального образования, Зиновий владел 12-ю языками, включая арабский, китайский и японский.
Накануне смерти Зиновия Саломея Андроникова зашла к нему повидаться и договорилась, что назавтра принесет рукопись своих воспоминаний о нём. Но на следующий день генерала Пешкова уже не было в живых.
27 ноября 1966 г., на 83-м году жизни, герой нескольких войн, генерал французской армии, кавалер пятидесяти правительственных наград, практически не болея, умер. Все газеты вышли с некрологом под заголовком «Ушел Солдат»; его написали Луи Арагон и Эльза Триоле.
Зиновия Пешкова похоронили при огромном стечении народа с воинскими почестями как героя Франции и генерала Иностранного легиона. По его завещанию в гроб положили первую солдатскую медаль, Военный крест с пальмовой ветвью и Большой крест Почетного легиона. Саломея Андроникова вложила в карман генеральского мундира фотографию М. Горького.
Гроб генерала Пешкова зарыли, как он и завещал, в изножии могилы княгини Оболенской. На надгробии, как он просил, написали просто – «Зиновий Пешков, легионер». Таким было последнее желание этого незаурядного человека.
Через некоторое время Андроникова решила издать те свои воспоминания о Зиновии Пешкове. Её правнучка Жаннетта небрежно закрепила рукопись на заднем сиденье мотоцикла и лихо помчалась к издателю. Ветер трепал листочки, выдергивая из стопки по одному и унося куда-то в сторону...
Но даже и та часть рукописи, которая сохранилась, рисует нам Зиновия Пешкова как человека сильного, неординарного. Именно она легла в основу сценария документального фильма кинодраматурга Бориса Добродеева «Проклятый».
––––––––––––––––––––––
Источники: Википедия, статьи В. Тырнова «Зиновий Свердлов – младший брат Якова», А. Василенко «Зиновий Пешков в войне и любви» в газете «Секретные материалы», Л. Вершинина «Жизнь и встречи. Иешуа-Залман Свердлов» в газете «Еврейский мир», И. Старшикова в журнале «Я», М. Бирина на сайте «Бизнесonline», очерк Роя Медведева «Свердловы. Слава и трагедия одной семьи», воспоминания В. Журавлёва и др.)
Комментарии
БЛАГОДАРЮ ВАС, МИХАИЛ ГАУЗНЕР
БЛАГОДАРЮ ВАС, МИХАИЛ ГАУЗНЕР и ИРИНА ЧАЙКОВСКАЯ , за ЭТОТ ИНТЕРЕСНЕЙШИЙ МАТЕРИАЛ. Я читал и раньше о З.Пешкове, но только в этой публикации узнал много нового.
Виктор Трембицкий
Добавить комментарий